Лермонтов в Москве

Николаевская действительность морально разлагала. Это особенно сильно сказывалось в столице. Будущий московский профессор Грановский, в то время студент Петербургского университета, писал в 1833 году: «Я вижу столько глупых плутов, что часто у меня является желание сделаться негодяем или застрелиться... Подожду несколько лет, и, если судьба ничего не пошлет мне в эти годы, я расквитаюсь с нею».

Пустота жизни способствовала широкому распространению карточной игры. «Жить тошно... всякий день слышишь что-нибудь неприятное. Тут невежды со всех сторон ставят преграды просвещению, там усиливается шпионство... Бостон есть лучший опиум и действует вернее всех других мер»,— записал будущий декабрист Николай Тургенев в своем дневнике в годы сравнительно с николаевскими более либерального александровского царствования.